Что такое обезличивание персональных данных, для чего нужно, каковы правила работы с ними? Личные данные: что об этом нужно знать. Какие существуют способы подписок

Эта история известна, как Давид и Голиаф . Началась она с того, что Бог приказал Самуилу помазать нового царя - одного из семерых сыновей некоего Иессея Вифлиемлянина. Самуил взял рог с елеем и отправился в город Вифлием. Увидев старшего сына Иессея, Самуил решил, что это и есть избранник Божий, но Бог сказал: "Не смотри на вид его и на высоту роста его; Я отринул его; Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце". Так же были отвергнуты еще пятеро сыновей Иессея, и лишь когда привели самого младшего, Давида, Господь сказал: "Встань, помажь его, ибо это он".

Помазание нового царя некоторое время сохранялось в тайне, и над Израилем по-прежнему царствовал Саул. Лишившись поддержки Самуила, чувствуя, что отвергнут Богом, Саул впал в жестокую меланхолию, "возмущал его злой дух".

В то время верили в целительную силу музыки, и царедворцы Саула стали искать искусного музыканта. Случилось так, что их выбор пал на Давида, славившегося своим умением играть на арфе. Давида доставили в царский дворец, и с тех пор, когда Саула начинала терзать тоска, "Давид, взяв гусли, играл, - и отраднее и лучше становилось Саулу, и злой дух отступал от него".

В это время возобновилась война с филистимлянами. Саул во главе войска отправился сражаться, а Давид, будучи еще слишком юным, чтобы воевать, вернулся к своему отцу. "И стали филистимляне на горе с одной стороны, а израильтяне на горе с другой стороны, а между ними была долина".

Из рядов филистимлян выступил могучий боец, великан Голиаф, и крикнул израильтянам: "Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне. Если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам!"

Услышав вызов великана, израильтяне "очень испугались и ужаснулись". Царь Саул пообещал богатую награду и свою дочь в жены тому, кто сразится с Голиафом, но никто не решился вступить в единоборство. Никто не мог тогда предположить, что в поединке должны сойтись два неравных противника - Давид и Голиаф, молодой пастух и опытный воин трехметрового роста.

В израильском войске находились старшие братья Давида. Однажды отец сказал ему: "Возьми для братьев своих ефу (мера сыпучих тел - около 52 литров) сушеных фруктов и десять этих хлебов и отнеси поскорее в стан к твоим братьям". Давид взял ношу и отправился в расположение израильских войск. Он повидался с братьями, передал им отцовские гостинцы, а братья рассказали ему о вызове Голиафа. Давид пошел к Саулу и сказал: "Раб твой пойдет и сразится с этим филистимлянином". Саул стал отговаривать Давида от безрассудного намерения, но юноша сказал, что когда он пас стада своего отца, то не раз защищал овец от львов и медведей, и что Господь, помогавший ему побеждать хищных зверей, поможет победить и Голиафа.

Давиду принесли оружие и доспехи, но они оказались слишком тяжелыми для него. Давид сказал: "Я не могу ходить в этом; я не привык". Он взял пастушеский посох, пращу и пять гладких камней, которые подобрал на дне ручья, и вышел на бой с ужасным великаном.

Когда Давид и Голиаф оказались друг против друга, филистимлянин встретил юношу пренебрежительной фразой: "Что ты идешь на меня с палкой и с камнями? Разве я собака?"

Давид же отвечал: "Ты идешь против меня с мечом, копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа". Он вложил в пращу камень - и метнул прямо в лоб великану. Оглушенный молниеносным ударом великан упал, а Давид быстро подбежал к нему и его же мечом отсек Голиафу голову. Видя поражение своего силача, филистимляне обратились в бегство.

Победа над Голиафом прославила Давида на всю страну. Саул, несмотря на молодость Давида, назначил его военачальником и выдал за него замуж свою дочь Мелхолу. Давид одержал много военных побед, и вскоре его слава затмила славу самого Саула. В народе говорили: "Саул победил тысячи, а Давид - десятки тысяч".

Давид и Саул

Саул начал завидовать Давиду и постепенно возненавидел его. Кроме того, до Саула стали доходить слухи, что пророк Самуил тайно помазал Давида на царство. Оскорбленная гордость, страх и подозрения довели Саула почти до безумия. "Напал злой дух от Бога на Саула, и он бесновался в доме своем".

Однажды Давид, как в прежние времена, пришел к Саулу, чтобы поиграть ему на арфе, но Саул метнул в Давида копье, от которого тот едва успел увернуться. Вскоре Саул отправил Давида в опасный поход против филистимлян, надеясь, что тот погибнет. Но Давид вернулся с победой, еще больше упрочившей его славу. Тогда Саул решил подослать к Давиду убийц. Об этом стало известно сыну Саула, Ионафану. Рискуя навлечь на себя гнев отца, он предупредил о грозящей опасности свою сестру Мелхолу, жену Давида.

Мелхола сказала Давиду: "Если ты не спасешь души твоей в эту ночь, то завтра будешь убит". Давид бежал через окно, а Мелхола уложила в постель куклу, прикрыв ее одеждой Давида.

Когда утром слуги Саула пришли за Давидом, Мелхола сказала, что ее муж болен и не может встать с постели. Слуги доложили об этом Саулу, и тот приказал: "Принесите его ко мне на постели, чтобы убить его". Обман раскрылся, и Мелхола едва избегла наказания, заверив отца, что Давид угрозами вынудил ее помочь ему.

Ионафан попытался поговорить с отцом, взывая к чувству справедливости: "Да не грешит царь против раба своего Давида, ибо он ничем не согрешил против тебя, и дела его весьма полезны для тебя". Но Саул не желал слушать разумных доводов и лишь разгневался на Ионафана: "Сын негодный и непокорный! Разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иесеевым на срам себе?" - и приказал снарядить погоню за Давидом.

Давид ожидал Ионафана в условленном месте. Ионафан, опередив погоню, посоветовал Давиду бежать подальше от Саула и найти себе надежное убежище. Друзья обнялись со слезами, "и встал Давид и пошел, а Ионафан возвратился в город".

Давид поселился в горах. Вскоре "собрались к нему все притесненные и все должники, и все огорченные душою, и сделался он начальником над ними; и было с ним около четырехсот человек". Узнав об этом, Саул начал с Давидом настоящую войну. Он "взял три тысячи отборных мужей из всего Израиля, и пошел искать Давида и людей его по горам, где живут серны". Но Давид был неуловим.

Однажды Саул зашел "для нужды" в темную пещеру. Как раз в этой пещере скрывался Давид со своими людьми. Разбойники хотели убить царя, но Давид удержал их, сказав: "Да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню". При этом он незаметно отрезал край плаща Саула.

Когда Саул покинул пещеру, Давид закричал ему вслед: "Господин мой, царь! Посмотри на край одежды твоей в руке моей; я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил. Узнай и убедись, что нет в руке моей зла, ни коварства, и я не согрешил против тебя, а ты ищешь души моей, чтобы отнять ее". Саул оценил великодушие Давида и сказал: "Ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом". Но преследований не прекратил.

Нэны

Представления о мстительных злых духах, характерны для всех древних народов. Бретань также отличается разработанной демонологией. Везде, где...

Что пили боги на Олимпе

Питаться, как боги Олимпа, не так уж и сложно в наши совсем не божественные дни. Изнурительные диеты, ...

Изобретения и научные открытия 17 века

17 век или 1600-е гг. включают период времени с 1601 по 1700 гг. В течение 17 столетия...

9 Если он в бою одолеет меня и убьет - мы станем вашими рабами, а если я одолею его и убью - вы станете нашими рабами, будете служить нам». 10 Филистимлянин говорил: «Посрамлю я сегодня войско израильское, только дайте мне кого-нибудь для поединка!» 11 Услышав эти слова, Саул и израильтяне испугались, пришли в смятение.

Автор этого труда комбинирует или просто располагает в последовательном порядке материалы различного, письменного или устного, происхождения о начале периода монархии. Приведен рассказ о ковчеге Завета и о его захвате филистимлянами (1 Цар 4-6), продолжающийся в 2 Цар 6 . Он обрамлен двумя другими рассказами: 1) о детстве Самуила (1 Цар 1-2); 2) о том, как он в качестве последнего из Судей исполнял обязанности правителя; в заключении предвосхищается избавление от ига филистимлян (1 Цар 7). Самуил играет первостепенную роль в деле учреждения царской власти (1 Цар 8-12). В изложении ее становления уже давно различали две группы преданий: 9—10 1-16; 11 с одной стороны и 8, 10-17-24; 12 — с другой. Первую группу принято называть монархической версией данных событий, а вторую, считавшуюся позднейшей, — «антимонархической». В действительности же обе версии древнего происхождения и отражают лишь две различные тенденции. «Антимонархичность» второй заключается лишь в том, что она осуждает такого рода царскую власть, которая не достаточно считается с суверенной властью Бога. Войны Саула с филистимлянами описываются в гл 13—14, а первая версия об его отвержении дана в 1 Цар 13:7-13 . Другая версия того же события излагается в гл 15 в связи с войной против амалекитян. Это утверждение подготавливает помазание Давида Самуилом (1 Цар 16:1-13). Параллельные и, по-видимому, одинаково древние предания о первых шагах Давида и его столкновениях с Саулом находятся в 1 Цар 16:4 — 2 Цар 1 , где часто встречаются повторения. Конец этой истории дан в 2 Цар 2-5 : Давид в результате правления в Хевроне, войны с филистимлянами и взятия Иерусалима утверждается как царь всего Израиля (2 Цар 5:12). В гл 6 автор возвращается к истории ковчега Завета; гл 7 содержит пророчество Нафана, а гл 8 представляет собою редакционное резюме.

Исторические книги составляют одно целое, завершенное не ранее 562 г до Р.Х. (4 Цар 25:27). В Библии они следуют непосредственно за Пятикнижием: в конце кн Втор Иисус Навин указан как преемник Моисея, а события кн Ис Нав начинаются как раз на другой день после смерти законодателя Израиля.

Духовный смысл сборника можно кратко сформулировать следующим образом: Ягве, положив начало существованию Своего народа, ведет его по пути восхождения к тому времени, когда Он окончательно воцарится в мире (Царство Божие). Для этого Он отдает Израилю Землю Обетованную, поставляет Давида монархом и обещает его потомку вечную власть в эсхатологическом Царстве. Но в то же время составители исторических книг сурово и беспощадно обличают народ Божий за его неверность Завету. Эта неверность является прямой причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху плена Вавилонского.

Второзаконие исторически обосновало учение об избранности Израиля и определило вытекающее отсюда его теократическое устройство; вслед затем кн Ис Нав рассказывает о поселении избранного народа в Обетованной Земле, кн Судей излагает чередование отступничеств и помилований, 1 и 2 кн Царств повествуют о кризисе, приведшем к установлению царской власти и подвергшем опасности теократический идеал, который затем осуществляется при Давиде; 3 и 4 кн Царств описывают упадок, начавшийся при Соломоне: несмотря на благочестие некоторых царей, произошел целый ряд отступничеств, за которые Бог покарал Свой народ.

Скрыть

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

1 Возможно предположить, что, нападая на евреев, филистимляне рассчитывали на предполагаемую неспособность больного Саула (16:14-21 ) оказать им умелое сопротивление. Но на этот раз филистимляне ошиблись в своих ожиданиях.

Сокхоф и Азек — города к юго-западу от Иерусалима.

3 Войска находились в таком положении, что нападающая сторона неизбежно рисковала потерпеть полное поражение. А так как никто себе не враг, то обе стороны стояли в бездействии, но в напряженном выжидательном положении. Неизвестно, сколько времени они простояли бы таким образом, если бы филистимлянам не пришла мысль решить дело военным поединком двух богатырей — из того и из другого лагеря. Богатырем со стороны филистимлян явился великан из города Гефа — Голиаф.

4 Локоть — длина руки от локтевого сустава до конца среднего пальца. Пядь — ширина в три ладони. Ладонь — ширина четырех пальцев.

5 Сикль , как мера веса, равнялся 3 золотникам, 34,40 дол.

8 Не филистимлянин ли я, а вы рабы Саула , т. е. какое может быть сравнение между мной, — могучим, свободным филистимлянином, — и вами, — жалкими рабами больного маньяка Саула?

11 Очень испугались и ужаснулись , не надеясь подыскать со своей стороны равносильного Голиафу соперника.

12 Восемь сыновей — см. 16:6-13 .

15 Надобность в игре Давида временно прекратилась: война поглотила собой внимание и чувства Саула и тем предохраняла его от острых вспышек меланхолии.

18 Тысяченачальнику — в виде приветственного дара.

23 Те слова — см. ст. 8-10 .

26 Свободным во Израиле , т. е. свободным от государственных повинностей.

28 Очевидно, первенец Иессея Елиав не мог простить своему младшему брату того предпочтения, которое было оказано этому брату пророком Божиим Самуилом (16 гл. ).

33 Ибо ты еще юноша . «Давид был тогда юношей 15 или 16 лет, так как умер 75-ти лет, царствовал 40; почему, когда был убит Саул, имел 30 лет. А пред сим было сказано, что Саул, после двухлетнего царствования, лишился божественной благодати и потому все прочее время провел, враждуя на Давида » (блаж. Феодорит . Толк. на 1 Цар , вопр. 41).

36-37 Ср. ст. 45-47 .

42 Молод, белокур и красив лицом , т. е. без внешних признаков закаленного в боях сурового воина.

52 Аккарон — филистимский город, на запад от Гаваона.

54 На вопрос о том, «как Давид, не живши еще в Иерусалиме, внес в него голову иноплеменника », блаж. Феодорит отвечает: «Правда, Иерусалим населяли еще иевусеи (2 Цар 5:6-8 ), но Давид, желая устрашить непобежденных иноплеменников своего отечества, указал им на голову сраженного им великого воителя », дерзко восстававшего на избранный народ Божий и полагавшего всю надежду на собственные силы (Блаж. Феодорит . Толк. на 1 Цар , вопр. 42).

55 Чей сын этот юноша? Занимая скромное место в толпе других придворных музыкантов, Давид мог быть и неизвестен лично Саулу. Слушая музыку Давида, Саул не обращал никакого внимания на игравшего; а если и видел его, так болезненные припадки, в период которых приглашался музыкант, могли помешать ему запомнить лицо игравшего. И только теперь, когда скромный музыкант на арфе сделался героем дня, славой Израиля, орудием божественной помощи угнетенным, Саул обратил на Давида должное внимание и, не узнав его в лицо, спросил: «Чей сын этот юноша?»

57 Сообщаемое в 54 стихе относится, очевидно, ко времени после данного представления победителя Давида Саулу.

Название и разделение книг в Библии. Известные ныне четыре книги Царств в древнем еврейском кодексе священных книг составляли две книги: одна из них (в состав которой входили нынешние первая и вторая книги Царств) называлась «Сефер Шемуель », т. е. «Книга Самуила», так как ее содержанием является повествование о пророке Самуиле и помазанных им на Еврейское царство Сауле и Давиде; другая (в состав которой входили нынешние третья и четвертая книги Царств) называлась «Сефер Мелахим », т. е. «Книга Царей», так как ее содержанием является повествование о последнем общееврейском царе Соломоне и о царях царства Иудейского и царства Израильского. Теперешнее деление означенных книг на четыре явилось прежде всего в греческом переводе LXX -ти, где они получили названия: «Βασιλείων πρώτη (βίβλος )», т. е. «Первая книга Царств»; Βασιλείων δευτέρα — «Вторая книга Царств»; Βασιλείων τρίτη — «Третья книга Царств»; Βασιλείων τετάρτη — «Четвертая книга Царств». Затем оно было усвоено и латинским переводом Вульгатой , где заглавия книг получили такой вид: «Liber primus Samuelis, quem nos primum Regum dicimus » («Первая книга Самуила, которую мы называем Первою книгою Царей»); «Liber secundus Samuelis, quem nos secundum Regum dicimus » («Вторая книга Самуила, которую мы называем Второю книгою Царей»); «Liber Regum tertius, secundum Hebraeos primus Malachim » («Третья книга Царей, по еврейскому счету — Первая книга Мелахим — Царей»); «Liber Regum quartus, secundum Hebraeos Malachim secundus » («Четвертая книга Царей, по еврейскому счету — Вторая книга Мелахим — Царей»).

Впрочем, в каноническом счислении книг Ветхого Завета Православная Церковь удержала древнееврейское деление книг Царств на две книги, соединяя воедино Первую и Вторую книги Царств, а также Третью и Четвертую книги.

Содержание книг Царств. В Первой книге Царств повествуется о пророке и судье еврейского народа Самуиле и о первом еврейском царе Сауле. Во Второй книге Царств повествуется о втором еврейском царе Давиде. В Третьей книге Царств повествуется о третьем еврейском царе Соломоне, о распадении еврейской монархии на два царства — Иудейское и Израильское — и о царях того и другого царства, кончая царем Иосафатом в Иудейском царстве и царем Охозией в Израильском. В Четвертой книге Царств повествуется об остальных царях Иуды и Израиля, кончая ассирийским пленом в отношении Израильского царства и вавилонским пленом в отношении Иудейского царства.

Период истории еврейского народа, обнимаемый повествованием всех четырех книг Царств, превышает 500 лет.

Писатели книг Царств. Первоначальными писателями Первой и Второй книг Царств были пророки Самуил, Натан и Гад (1 Пар 29:29 ). Кто-либо из пророков позднейшего времени просмотрел записи Самуила, Натана и Гада, дополнил их (1 Цар 5:5 ; 1 Цар 6:18 ; 1 Цар 9:9 ; 1 Цар 27:6 ; 2 Цар 4:3 ) и придал им объединенный, законченный вид.

Первоначальными писателями Третьей и Четвертой книг Царств были следовавшие за Натаном и Гадом пророки и дееписатели, оставившие после себя записи с приуроченными к ним названиями: «Книга дел Соломоновых» (3 Цар 11:41 ); «Летопись царей иудейских» (3 Цар 14:29 ; 3 Цар 15:7.23 ; 3 Цар 22:46 ; 4 Цар 8:23 ); «Летопись царей израильских» (3 Цар 14:19 ; 3 Цар 15:31 ; 3 Цар 16:5.14.20.27 ; 3 Цар 22:39 ; 4 Цар 1:8 ; 4 Цар 10:34 ). Кто-либо из последних ветхозаветных пророков (по свидетельству еврейской и христианской древности — пророк Иеремия), а может быть, и сам великий книжник и собиратель канона ветхозаветных священных писаний Ездра, просмотрел эти записи и привел их в тот вид, в каком они дошли до нашего времени.

Исторические книги

По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1 , четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств 2 . Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372-373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, - говорит Григорий Богослов, - двенадцать. Первая - Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги - Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, - отвечает Кирилл Иерусалимский, - божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга - Есфирь. Таковы исторические книги».

Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры - Неемии и Есфирь - к разделу «кегубим» - священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь - пятое, Есфирь - восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон - последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина - Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3-5 ), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры - Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».

Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую - к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).

Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480-1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3-4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1 ). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442-1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15-17 , 6.35 , 8.1 ). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19 ). Одновременно с этим была забыта истинная религия, - ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17 ). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25 ). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15-17 ). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, - он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, - то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8 ). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20 ), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47-48 ) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31 ). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4 ), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8-9 ). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1-3 ), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1 ), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29-30 ) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16-22 ) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34 ), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.

Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4 ) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26 . Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12 ) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20 ). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4 ), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16 ), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.

Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два - Иудейское и Израильское - было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21 , 14.30 ; 2Пар 11.1 , 12.15 ), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17 ) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19 ), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20 ). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1 ), - женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (, 2Пар 25.17-24 ) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25 ). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов - ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960-721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4 , 8-9 ). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17 ). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19 ), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8 ). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18-19 ). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7-10 ), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5-11 ), строит новые крепости (2Пар 17.12 ) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10-11 ), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1 ). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 26.6-8 ). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10 ). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7 ). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5-18 ). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21 ). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15 , 31.1-3 ). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302-4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14-16 ). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11 ). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20 ), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23 ). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33 , 2Пар 36.1-4 ), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33 ), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3 , 15.8 , 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16 ), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6 ). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3 ). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.

Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, - в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.

1 «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».

2 «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».

Вроде бы этот относительно небольшой эпизод был поднят атеистами и скептиками, как знамя для высмеивания Библии, в которой сообщалось о гиганте и победе над ним мальчишки, причём ещё и с помощью камня.

Долгое время учёные высмеивали и само имя Голиаф, утверждая, что подобного имени вообще никогда не существовало. Сегодня же даже самые скептически настроенные к этой истории учёные пишут, что “само имя филистимского великана, напоминающее некоторые балканские топонимы, создаёт впечатление подлинности” [Циркин. Указ. соч. С. 142]. Историчность Голиафа и поединка между ним и Давидом в деталях подтверждает римский историк Иосиф Флавий.

Когда в июле 1996 года в долине Эла, вблизи Иудейских гор, археологом, доктором Саймоном Дором был обнаружен скелет более трёхметровой длины, во лбу черепа которого находился камень, от удара которым и погиб этот великан. Удивлённые и пораженные археологи сразу же вспомнили библейский рассказ о Голиафе и поняли, что перед ними, видимо, лежит именно его скелет.

Ибо, во-первых, совпали огромные размеры найденного скелета с размерами, упомянутыми в Библии; во-вторых, место находки соответствует району битвы между Давидом и Голиафом; в-третьих, камень во лбу исполина полностью согласуется с библейским описанием причины гибели Голиафа; в-четвёртых, голова была отделена от туловища, что так же согласуется с библейским сообщением; и, наконец, в-пятых, после долгих лабораторных исследований было установлено, что возраст костей примерно составляет 2900-3000 лет, что также соответствует библейской хронологии данной битвы [Тайны XX века. №6(39). 2000. Март]. Дело в том, как это показано сегодня многими учеными на нашей земле, в древности обитали люди очень высокого роста, составлявшие целые племена

Историчность Голиафа - Скелет Голиафа

Историчность Голиафа и поединка между ним и Давидом в деталях подтверждает римский историк Иосиф Флавий. Вот что он пишет об этом: “И вот однажды из лагеря филистимлян вышел исполинского роста человек по имени Голиаф, из города Гитты. Ростом он был четырёх аршин с половиною и вооружение его вполне соответствовало его исполинским размерам: так, например, на нем был панцирь весом в пять тысяч сиклов; шлем и медные поножи его также соответствовали размерам такого огромного человека; копьё его не представляло собой легкой игрушки в правой руке, но по тяжести своей всегда лежало у него на плече, один наконечник его был весом в шестьсот сиклов.

За Голиафом следовала толпа оруженосцев. Затем Голиаф, став между обоими лагерями и обратившись к Саулу и евреям, закричал громким голосом: „Я готов освободить вас от необходимости биться в бою и подвергать себя опасностям. К чему вашему войску сходиться с нашим и терпеть урон? Выставьте из среды себя человека, который бы взялся сразиться со мною, и пусть будет ускорен конец войны победою одного из нас: та сторона, на которой окажется победитель, пусть будет признана повелительницею противной стороны…“ Сказав это исполин вернулся назад в свой лагерь.

На следующий день он опять вышел из своего стана и вновь обратился к евреям с той же речью… Между тем обе стороны готовились к бою… ” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 6. Глава 9, 1. С. 291]. “Однажды [Давиду] пришлось по поручению отца отправиться в еврейский лагерь, чтобы доставить братьям съестных припасов и узнать, что они поделывают. В то время Голиаф как раз опять вышел со своим вызовом на единоборство и стал поносить евреев, среди которых не находится храбреца, решившегося бы вступить с ним в бой.

Когда Давид, в то время разговаривавший с братьями и передававший им поручения отца, услышал, как филистимлянин поносит еврейское войско и укоряет его в трусости, он страшно рассердился и заявил своим братьям о своей готовности вступить с врагом в единоборство. На это старший из братьев, Елиав, закричал на него, что это, при его молодости, было бы безумною смелостью, и велел ему немедленно вернуться назад к стадам и отцу. Боясь брата, Давид собрался уходить к отцу, но при этом заявил нескольким воинам о своем желании принять вызов на бой. Когда последние тотчас донесли об этом желании юноши Саулу, царь немедленно послал за ним и на расспросы свои получил от Давида ответ: „Не падай, царь, духом и не сомневайся, мне удастся отнять у врага его самомнение, вступив с ним в бой и поразив огромного исполина.

Тогда он навлечет на себя насмешки, твое же войско покроет великая слава, когда Голиафу придется пасть от руки не человека, уже испытанного в бою и знакомого с военным делом, но от мальчика моего возраста, по которому я кажусь вам еще ребенком“. Хотя Саул и выразил удивление по поводу смелости и бесстрашия юноши, однако он не рассчитывал на него вследствие его молодости, считая его слишком слабым для такого боя. Когда он сказал Давиду об этих своих сомнениях, последний ответил: „Обещание свое я исполню, почерпая смелость в уповании на Господа Бога, который поддержит меня и помощь которого я уже раз испытал на себе. Дело в том, что когда однажды лев напал на мои стада и утащил у меня овцу, то я погнался за ним, настиг его, вырвал у него из пасти овцу и, когда он бросился на меня, схватил его за хвост, повалил на землю и умертвил зверя.

То же самое я сделал в другой раз и с напавшим на меня медведем. И так как этого врага, который теперь так поносит наше войско и глумится над Богом нашим, нельзя считать сильнее тех диких зверей, то я и теперь уповаю на Господа Бога, который даст мне возможность осилить его“. Ввиду такого мужества и бесстрашия юноши Саул призвал на него благословение Божие, пожелал ему удачи и отпустил со словами: „Ну, вступай в бой“ . Вместе с тем он сам облек его в свой панцирь, дал ему свой меч и надел на него свой собственный шлем.

Но так как Давид не занимался раньше военными упражнениями и не умел носить оружия, то его стесняла тяжесть вооружения, и он сказал: „Царь! Эти военные украшения принадлежат тебе, и ты один можешь носить их; позволь поэтому мне, рабу твоему, сразиться, как это мне будет удобно“. С этими словами он снял с себя все вооружение, схватил дубину, сунул в свою пастушескую суму пять подобранных в ближайшем ручье камней, взял в правую руку пращу свою и с этим вышел на бой с Голиафом. Последний же, увидев такого врага, стал глумиться над ним и говорить, что с таким оружием, как у Давида, бьются обыкновенно не с людьми, а отгоняют от себя собак. Не считает ли Давид поэтому и его за собаку? На это Давид отвечал, что считает его не собакою, но еще гораздо более низким существом.

Это привело Голиафа в ярость, он стал изрыгать против него целый поток проклятий и грозно призывать в свидетели своего бога, чтобы изрубить его в мелкие куски и бросить их на пищу зверям и птицам . На это Давид возразил: „Ты вот выходишь на меня, вооруженный мечом, копьем и панцирем, тогда как моим единственным оружием является Господь Бог, который нашими руками уничтожит как тебя самого, так и все ваше войско: я еще сегодня отрублю тебе голову и брошу твой труп на съедение родственникам твоим, псам, и тогда все узнают, что Предвечный наш оплот и наша сила и что всякая мощь и всякое оружие оказываются ничтожными, если нет поддержки со стороны Господа Бога“.

Тогда филистимлянин, не имевший, благодаря тяжести своего вооружения, возможности двигаться свободно и быстро наступать на врага, медленно двинулся на Давида, глумясь над ним и рассчитывая без труда уложить безоружного и в то же время столь юного противника. Давид же вышел ему навстречу под охраной невидимого для врага союзника, самого Господа Бога. Затем он вынул из своей сумки один из положенных туда речных валунов, метнул им из пращи в Голиафа и попал ему прямо в лоб, так что камень пробил череп и проник до самого мозга. Голиаф тотчас упал навзничь. Давид быстро приблизился к лежавшему на земле врагу и, за неимением собственного меча, отрубил голову мечом исполина.

Смерть Голиафа вызвала смятение среди филистимлян , и они бросились бежать, потому что, когда они увидели падение своего славнейшего воина, то потеряли всякую надежду на победу и в ужасе уже более не хотели выжидать нападения евреев, пытаясь избежать угрожающей опасности путем постыдного, беспорядочного бегства. Саул же и все еврейское войско с военным кликом ударили на врагов, перерезали множество их и преследовали остальных до пределов Гитты и ворот Аскалона. Таким образом из числа филистимлян пало до тридцати тысяч человек, а вдвое большее количество их было ранено. Саул вернулся затем к стану неприятелей, совершенно разграбил его и поджег, тогда как Давид отнес голову Голиафа в свой шатер, а меч его посвятил Господу Богу” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 6. Глава 9, 3-5. С. 292-294].

Археологи и Историки полагают, что Давид либо войны через время отнесли голову обратно. Голова Голиафа было огромной и ходить с ней было-бы проблематично и тем более в таком жарком климате, где разлагающий процесс начинается довольно быстро.

По материалам сайта-

Ветхий Завет

Победа Давида над Голиафом

Однажды, в царствование Саула, у евреев была война с филистимлянами. Когда войска стали друг против друга, из стана филистимского выступил великан, по имени Голиаф. Он кричал евреям: "зачем нам всем сражаться? пусть кто-нибудь из вас выйдет против меня, и если он убьет меня, филистимляне будут вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами". Сорок дней утром и вечером выступал этот великан и смеялся над евреями, понося воинство Бога живого. Царь Саул обещал большую награду тому, кто победит Голиафа, но никто из евреев не решался выступить против великана.

В это время в стан еврейский пришел Давид навестить своих старших братьев и принес им пищу от отца. Услышав слова Голиафа, Давид вызвался сразиться с этим великаном, и просил царя, чтобы он разрешил ему.

Но Саул сказал ему: "ты еще молод, а он силен и с малолетства привык к войне".

Давид отвечал: "когда я пас овец у отца своего, то случалось, что приходил лев или медведь и уносил овцу из стада; я догонял его и вырывал из пасти овцу, а если он бросался на меня, то я умерщвлял его. Если Господь прежде спасал меня от льва и медведя, то спасет и теперь от этого филистимлянина".

Саул согласился и сказал: "иди, и да будет Господь с тобою".

Давид положил пять гладких камней в свою пастушескую сумку, взял пращу, то есть палку, приспособленную для бросания камней, и пошел против Голиафа. Голиаф с презрением взглянул на Давида, потому что он был очень молод, и с насмешкой сказал: "разве я собака, что ты с камнями и палкою идешь на меня?".

Давид ответил: "ты идешь против меня с мечем, копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств израильских, которые ты поносил. Господь поможет мне, и вся земля узнает, что не мечем и копьем спасает Господь ".

И вот, когда Голиаф стал приближаться, Давид поспешил к нему навстречу, вложил камень в пращу и пустил его в великана. Камень попал ему прямо в лоб. Голиаф упал без чувств на землю. Давид подбежал к Голиафу, вытащил у него меч и его же собственным оружием отсек ему голову. Увидев это, филистимляне, объятые ужасом, бросились в бегство, а израильтяне гнали их до самых городов их и многих убили.

Саул сделал Давида военачальником. Потом он выдал за него замуж свою дочь.

Когда Саул и Давид возвращались с победы, еврейские женщины выходили к ним навстречу с пением и плясками и восклицали: "Саул победил тысячи, а Давид - десятки тысяч!" Это царю Саулу было неприятно, он стал завидовать славе Давидовой и задумал его убить. Давид удалился в пустыню и скрывался от Саула до самой его смерти.

ПРИМЕЧАНИЕ: см. Библию, "1-я Книга Царств": гл. 16-31 и "2-я Книга Царств", гл. 1 .